Их места в дойном цехе заняли приезжие, такие же работящие люди, но только строители. Как за коровами ухаживать они не знали и, едва другая работа подвернулась, бросили стадо. Репортаж Алексея Прокина:

 

Слышите, с каким надрывом в голосе мычат, спрашивает нас местный скотник. Александр рассказывает, что колхозные коровы голосят громче петухов. А их протяжное «му» – грустная история про жестокий сельскохозяйственный эксперимент, участие в котором принимает здешнее поголовье крупного рогатого скота.

300 немытых коров, которые о том, чтобы их подоили, теперь только мечтают, стоя в собственных экскрементах. Теперь уже бывшие работники фермы говорят, это результат нового, как его тут называют московского метода ведения хозяйства, который с недавних пор активно внедряет директор фермы села Крыласово. Всех местных доярок он сократил. А на вакантные места пригласил гастарбайтеров из Узбекистана.

Галина Брыздина, бывшая доярка фермы: «Мы с надоя получали, нам чем больше молока, тем больше зарплата. А им месяц прошел, как пообещали 13 или 15 тысяч, так и должны были платить».

Галину Брыздину, доярку с 24-летним стажем, как, впрочем, и всех остальных доярок и скотников крыласовской фермы, попросили на выход не только с пространной формулировкой «плохо работаете», но еще и без выходного пособия. Предприятие не выплатило кому 20, кому 30 тысяч честно заработанных рублей. Но на оплату труда на ферме жалуются не только «бывшие». Нынешних дояров, а в далекий Пермский край из Узбекистана на заработки прибыли 11 человек, в коровнике последнее время тоже не видно.

Салембой Байматов, дояр: «Нам обещали 10 тысяч зарплата будет, не получили денег».

Салембой Байматов сотоварищи в соседнем селе занялись более привычным делом. Нанялись на стройку. Коров Салембою тоже жалко, но узбеки в Крыласово без документов, паспорта забрала некая фирма, услугами, которой собственно и воспользовался директор фермы. Потому деньги узбекам нужны не только чтобы как-то питаться, но и для выкупа паспортов. Вопрос, почему и россияне и узбеки оказались на улице без денег, тоже остался без ответа. Сразу два руководителя хозяйства – исполнительный директор и один из учредителей – оказались не уполномоченными что-либо объяснить.

Чего коровам ждать дальше, никто не знает. То ли, как в бородатом анекдоте, придется отечественной говядине хвастать перед розовыми импортными тушками – зато своей смертью умерла. То ли коровы все-таки домычатся до прокуратуры, в связи с жестоким с ними обращением. Телята гибнут. У половины дойного стада развился мастит.

Но метод по сокращению производственных затрат все-таки работает, зубоскалит теперь бывший скотник фермы Максим. Он, как многие, приходит сюда доить коров бесплатно – потому что сердце за них обливается кровью. Это люди, которые в коровнике проработали всю жизнь и знают буренок не по номерам, а давно дали им имена.